Они начинали совсем нерешительно. Медленные движения, тихие стоны активной стороны, впервые познающей всю прелесть значения "секса с мужчиной" именно в подобном плане, дрожь по коже и хриплое дыхание. Пробовать, ошибаться, вновь начинать сначала  - аккуратно, нежно, на грани с собственным пределом выносливости. От собственной нежности так сладко щемит в груди, от чего хочется и улыбаться, и шептать глупости на ухо и ещё много-много-много чего. Например, как насчёт того, чтобы пересчитать все родинки на теле Куйсяня? Найти самые неприметные, коснуться губами и языком, словно пробуя на вкус его бледную, такую мягкую и нежную кожу. Дааа, это было бы в самый раз. И назвать сие можно "поступок в стиле Мими". Вот только зачем? Сейчас отвлекаться на подобное - исключительное извращение и кощунство.
Найдя наконец нужный угол проникновения, вызвавший у корейца долгожданный стон, Джуми самодовольно улыбнулся, - как всегда от уха до уха, - и нарочито медленно повторил движение бёдрами, выступая "на бис" и улавливая новый, куда более громкий стон парня, всем своим нутром.
При каждом движении, живота бариста касалась бархатная головка чужого члена. Она проводила дорожку от пупка чуть вверх, вынуждая ёжиться от щекотных прикосновений. Джоу Ми не спешил. Испить Куйсяня до конца, насладиться в полной мере этим их "первым разом" и получить огромную эмоциональную отдачу в ответ. Планы были вполне себе прекрасны, так что китаец без зазрений совести пытался им следовать.
Движения бариста становились всё более уверенными и резкими - он "выходил" из податливого тела студента почти полностью, после одним движением вновь оказываясь практически целиком в его сводящей с ума горячей тесноте. Решив, что в достаточной мере промучил своего донсена, Мими лукаво улыбнулся и оставив упор исключительно на одну руку, скользнул второй по животу любовника вниз, очерчивая кончиками пальцем невидимый узор на коже и подбираясь к своей конечной цели, что так настойчиво требовала к себе внимания на протяжении последнего времени.
- М?.. - вопрос так и остался без ответа, зато Джуми получил в награду новый, сладкий поцелуй этих волшебных губ. Прикрыв глаза и полностью растворившись в ощущениях, получаемых им от процесса, Джуми наконец сомкнул пальцы на основной требующей к себе внимания части тела корейца. Ми нерешительно сжал пальцы в кольцо, медленно проводя ими по всей длине, лаская. Поймав губами хриплый вздох донсена, Ми что-то успокаивающе зашептал, путая корейские слова с китайскими и делая один из последних, особо глубоких толчков в ещё совсем недавно девственное тело Кюхёна. Бариста чувствовал что ему осталось совсем немного, поэтому сейчас невольно "съезжал" с того пути нежности, выбранного им изначально. Ускорив темп, Джоу Ми громко застонал и протяжно выдал в губы Кю:
- Я скоро.. - пробежавшая по коже дрожь вынудила китайца замолкнуть, но всё было понятно и без слов. Ми неожиданно остро захотелось кончить одновременно с Куйсянем - чтобы ощутить всем своим нутром горячую пульсацию его мышц, поймать губами стон и раствориться в этом ярком завершающем представлении по имени Наслаждение без остатка. Воображение сыграло с парнем злую шутку - картинка получилась слишком яркой, чтобы можно было спокойно её проигнорировать и Ми вновь тихо застонал, подстраивая темп движения внутри с ласками рукой. Кюхён был возбуждён, и возбуждён уже давно, однако китаец не был в полной мере уверен в том, что замысел его удастся. Впрочем, как говорится - поживём, увидим.

Да пошли к черту все люди, считающие что происходящее сейчас в спальне Джуми неправильно и мерзко! Они хоть раз пытались вот так отдавать себя - всего, без остатка, до самого последнего хриплого стона и вздоха? Чувствовали ли они любовника так, как ощущал его сейчас китаец - всякая дрожь Кю отдавалась в его теле ответной дрожью, от которой мышцы сводило сладостной истомой и с губ невольно срывались тихие стоны? Если оба ответа на заданные вопросы оказались отрицательными..идите в пень. Или еще куда угодно, но главное далеко и надолго отсюда.
Куйсяня хотелось получить всего, без остатка. Чтобы он выгибался под ним, кусал свои прекрасные, сладкие губы и протяжно стонал, вызывая у самого бариста дрожь по коже от того, насколько  интимно эти самые стоны звучат в исполнении его любовника. Все тело дрожало, находясь на пределе своих возможностей - как Мими и обещал, развязка была уже слишком близко и сил сдерживать себя у парня больше не было. По прежнему раздосадованный тем фактом, что он не успел подвести студента к той самой черте, переступив которую он растворился бы в океане острого удовольствия, Ми хрипло шепнул ему на ухо по китайски:
- Прости.. - с последними толчками тело китайца неожиданно замерло и он издал громкий стон прямо в губы лежащего под ним парня. Все нервы, казалось, раскалились до предела, улавливая каждую грань свалившегося на бариста удовольствия. Он крупно задрожал, ощутив как кореец прижал его максимально близко к себе, заставляя проникнуть так глубоко, как до этого он делать боялся, опасаясь причинить донсену боль. Не в силах сдерживать или же контролировать себя, Джуми громко протянул парню на ухо:
- Кюхен~..  - белая пелена перед глазами стала потихоньку отступать, позволяя парню начать мыслить более здраво. По влажной от пота коже по прежнему пробегала крупная дрожь, однако Ми по крупице собрал оставшиеся в теле силы, вынуждая себя приподняться на локтях и мягко, настолько, насколько у него это вообще могло получиться в подобной ситуации, выйти из Куйсяня, поймав его последний тихий стон губами. Наконец получив возможность расслабиться, бариста в изнеможении рухнул рядом с любовником, прильнув к нему всем телом и уткнувшись носом куда-то за ухо, вдыхая запах его кожи
- Ты как?.. -  хрипло поинтересовался Джуми, кладя руку на живот Кю и мягко дразня его едва ощутимыми прикосновениями кончиков пальцев. Впереди у них была вся ночь и Джоу Ми собирался использовать ее с пользой, мучая студента медленными, дразнящими ласками, стараясь правильно расчитать свои силы и доставить таки студенту хоть немного удовольствия.

Джуми в жизни своей не мог подумать, что секс с парнем, вернее, активная его сторона может так выматывать. С девушками почему-то было...легче что ли? Да, наверное именно так.
Бариста совсем разомлел, удобно устроившись возле любовника и довольно улыбаясь уголками губ. Его всего - с головы до кончиков пальцев заполняло какое-то чувство совершенной эйфории, от которого он чувствовал себя совершенно, просто по глупому счастливо. Совесть активно била тревогу, намекая что молодой человек, чьи объятья были столь уютны, до сих пор не получил должного удовлетворения. Совесть то тревогу била, а вот глаза китайца сами собой закрывались, утягивая его в царство лёгкой дрёмы. Лёгкие поцелуи, оставленные Кюхёном на его коже, заставили парня тихо что-то замычать. Лениво открыв один глаз, Джоу Ми покосился на Куйсяня, думая что бы такого гениального сказать ему в ответ, и главное, как бы так успеть это сделать до того как его вновь потянет в сон. Гениальные мысли упёрто не лезли в светлую голову Мими. То ли светлость этой самой головы ставилась мыслями под сомнение, то ли причина была куда как более глубокой и сложной. Бариста уже смирился с отсутствием каких-либо идей в своей голове и открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, как, неожиданно, лежащий рядом кореец проявил слишком большую активность. Он поднялся с кровати, буркнув что-то про душ. Ми удивлённо захлопал глазами, мгновенно просыпаясь и смотря вслед уходящему в ванную студенту. Бариста тихо засопел. Почему-то такой резкий побег его покоробил и теперь в его китайской душонке закипала лёгкая обида, грозящая уже через пять перерасти во что-то более глобальное и пугающее. Если бы Кюхён, уже успешно скрывшийся в коридоре не пригласил его следовать за собой - так оно и было бы. А так, лицо Джоу Ми ощарила широкая улыбка и он аккуратненько подполз к краю кровати. Его самого идея дефелировать по дому в абсолютном неглиже почему-то не прельщала. Он вообще был человеком достаточно стеснительным относительно собственной обнажонки, поэтому, даже переспав с человеком (неважно, один раз или вообще раз двадцать на основе постоянного партнёрства), старался особо не демонстрировать свои телёса. Так что, подумав немного, Джуми завернулся в одеяло, укутав себя в него как в кокон, то бишь даже умудрившись нацепить на голову, чтобы только нос торчал. Убедившись что нигде ничто не торчит и вообще всё выглядит культурно, бариста прошлёпал босыми ногами по полу и выполз своей высокой тушкой в коридор. Собственно, в коридоре обнаружился и отправившийся в ванную Куйсянь. Едва не столкнувшись со студентом по причине своего немного ограниченного обзора, бариста громко фыркнул
- Как ты однако, долго до душа ползёшь. - улыбнувшись корейцу, Ми прошлёпал себе дальше и открыв дверь в ванную, сделал галантно приглашающий жест в сторону столь желанного Кюхёном помещения - Прошу. Страждущие вперёд.
Честно постаравшись улыбаться не столь широко и не столь довольно, бариста дождался пока Кю зайдёт внутрь. После этого он прошёл следом за парнем и закрыл за собой дверь. Отрезав себе пути к отступлению, китаец тут же затоптался на месте, напоминая подозрительную избушку на курьих ножках, благо от одеяла он так и не избавился и вообще не знал как бы это сделать, ибо... стеснение так никуда и не делось.
- Ну, ты это... водичку что ли включи, угу.. - неуверенно протянул Мими, косясь на совершенно голого Кюхёна и незаметно для себя осматривая ванную на предмет запасных вариантов отступления, окромя двери.

Варианты отступления найдены не были, что капельку печалило молодого парня. Впрочем, как только взгляд его вновь возвращался к телёсам стоящего неподалёку Кюхёна - вся его печаль каким-то неведомым образом исчезла, оставив после себя едва уловимую дымку воспоминания. Кореец первым сделал шаг навстречу - Ми почувствовал как одеяло частично покидает его, расходясь занавесом на два фронта. Бариста возмутился бы, если бы не тёплые объятья Куйсяня, в которых он оказался. Мими хотел добавить что-то от себя в ответ, чтобы студент не перенял себе привилегию заполнять тишину своим голосом, но был нагло прерван поцелуем. Китаец, в принципе, ничего против не имел - едва коснувшись этих пухлых, сладких губ, ни о чём другом он уже думать не мог. Совершенно забив на одеяло, Мими отпустил его разошедшиеся края, позволив тёплой материи, согретой им самим, упасть на пол. По тонкости и изяществу, пальцы бариста явно уступали пальцам Кюхёна, что не помешало первому зарыться ими в кудрявые волосы своего нового знакомого. Чуть сжав мягкие пряди, Джуми прижался вплотную к Кю, сцеловывая прерывистые слова с его губ и едва заметно улыбаясь. Свободной рукой проскользнув по спине донсена, вызывая едва заметную дрожь, китаец тихо фыркнул в губы корейца и немного отстранился, с интересом заглядывая в карие глаза более низкого парня.
- Да, судя по всему, горячая ванная тебе не помешает. Ты всегда такой холодный, а, Куйсянь? - развернув парня лицом к ванной, бариста ненавязчиво подтолкнул своего донсенни в спину, дабы сократить расстояние между ним и желаемым объектом. Хотя, лучше бы этим желаемым объектом был сам Мими, но...тут уж чего нет, того нет. Подойдя сзади и перегнувшись через бортик ванны, китаец включил тёплую воду, граничащую с пониманием уже практически горячей. Выполнив свою лёгкую в принципе задачу, Ми вернулся в исходное положение, устраиваясь позади Кюхёна и крепко обнимая его за талию, почти вплотную прижимаясь сзади. Лукаво улыбнувшись, китаец мазнул губами по шее заключённого в своих объятьях парня, отслеживая дорожку совсем возле кудрявых волос и осторожно вдыхая аромат кожи Кю.

Не слишком уверенно, Джоу Ми шагнул в ванную, вслед за своим донсеном опускаясь в горячую воду. Обычно, когда он был один, ему было довольно просто упаковать свои ноги на всю длину искусственного домашнего водоёма, однако, сейчас, когда перед ним сидело пускай и костлявое,  но всё же весомое тело, ноги китайца отказывались помещаться на всю длину. Он недовольно поёрзал, пытаясь уместить свои костлявые палочки в воде. Не получалось. Грустно вздохнув, пародируя небезызвестного ослика Иа-Иа, Мими смирился со своей судьбой и крепко обнял сидящего перед ним корейца. Уткнувшись носом куда-то ему за ухо, китаец глубоко вдохнул исходящий от парня аромат и блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, разливающимися по груди приятным теплом.
На самом деле - это пугало. Не смотря на всю свою открытость и оптимистичность, бариста было довольно страшно привязываться к кому-то. Тут и ответственность и обязательства и возможные разочарования, вкупе с болью. Однако, хочется же! И вроде пока что даже не колется - вот оно тело перед тобой - бери, не хочу, наслаждайся каждым мгновением, проведенным вместе.
- Кюхён-а~ - китаец глухо выдохнул, насмешливо скользнув дыханием по чувствительной коже на шее студента. Не останавливаясь на достигнутом, он осторожно провёл кончиком языка влажную дорожку возле линии тёмных, чуть мокрых от пара волос. - Неужели ты действительно так сильно хочешь спать? - Джуми едва заметно усмехнулся. Руками, что до этого столь удобно обнимали сидящего перед ним парня, он скользнул выше, проводя кончиками пальцев по влажной коже, едва ощутимо задевая соски. Птичка наглел, играя с понравившимся им парнем и останавливаться пока что не собирался.

- В таком случае, будьте добры, Кюхён-ши, подумайте об этом как следует~
Мими вновь специально начал тянуть гласные, скатываясь на ни то китайский акцент, ни то на что-то просто очень странное. Он давно заметил за собой эту странную привычку играть голосом. Он не мог ничего поделать с тем, что ему нравилось добавлять лукавые нотки в голос, подслащивать, словно мёдом, свою речь и мягко этой самой речью давить на мозг собеседника, заставляя растекаться его мало что соображающей лужицей.
Кюхён и без подобных переливов голоса был похож на лужицу, но на лужицу скорее разбитую и сонную, нежели довольную.
- Или, если Кюхён-ши так сильно хочет спать, может мне следует отвести его в кровать, а самому надуть себе отсутствующий матрас, дабы не смущать его своим присутствием на кровати?~
Птичка постарался сдержать тихий смех, так и рвущийся из его костлявой груди. Отпускать этого чудесного человека даже капелюшечку от себя не хотелось совершенно и бариста совершенно не знал, что ему делать, если студент согласиться на его предложение. Так что, чтобы у корейца не возникло и мысли о возможном побеге, работник кофемашины и питчера осторожно провёл самым кончиком языка по аккуратному ушку донсена. Шаловливые ручонки, которые наконец-то решили показать всю гадюстость своего хозяина, побрели по груди Чо вниз, осторожно выводя какие-то совершенно непонятные символы и медленно, но верно подбираясь к паху разомлевшего парня.

Джоу Ми словно холодной водой окатили. Он сидел, расстерянно хлопая глазами и наблюдая за тем, как Куйсянь резко поднялся на ноги. Протянутая им рука была и вовсе воспринята как знак издевательства, посему активное хлоп-хлоп глазами лишь стало чаще и быстрее.
Китаец весь поник, понимая что его интересная забава откровенным образом обломалась. Бариста и в голову не могло прийти, что его новый знакомый откровенно издевается над ним, мстя за те самые минуты объятий в ванной, во время которых он сам был так покорен каждому движению своего хёна.
Ми нехотя и очень медленно стал выползать из воды. Вот он трагично поднялся, весь обтекая. Осторожно, как брезгливый кошак, попавший в лужу, поднял одну ногу и показательно потряс ею в воздухе, дабы избавиться от воды. Подумав, наступил ей обратно в полную ванную и повторил процедуру со второй ногой. Неизвестно, сколько бы ещё длились эти потоптыжки на месте, если бы кореец не сказал таки самую ожидаемую сейчас чиканутой птичкой фразу. Услышав же голос вредного донсена, Мими тут же ускорил вылезание из ванной, совершенно уже забив на то, что водой может забрызгать весь пол. Оказавшись на суше, китаец завернулся в огромное полотенце и прихватив с собой одеяло, почапал вслед за любовником.
Приотставший бариста догнал оного уже только в комнате. Он не глядя кинул одеяло на кровать и получше запахнувшись в своё безразмерное полотенце, подошёл поближе к Кю, дабы посмотреть в его глаза своим исключительно честным взглядом. Пару раз невинно взмахнув влажными ресницами, китаец не менее невинно поинтересовался:
- А манёвров для чего?

Китаец не выдержал и громко рассмеялся, наблюдая за "полетом" любовника. Куйсянь выглядел сейчас..настолько по детски невинно, что даже успокоившись и уняв внезапный порыв смеха, Ми все равно продолжал улыбаться. Когда они только встретились, в кафе, Кю казался до жути толстокожим. Ну и колючим, заодно. Так что, если бы тогда в кафе ему сказали что этот парень будет петь для него, смеяться вместе с ним и пытаться строить отношения - бариста бы ни в жизнь не поверил. Сейчас же, искренне радуясь каждому мгновению, проведенному вместе, китаец понимал что ни за что не пожалеет что все обернулось таким образом.
Смеясь, китаец и не заметил, что едва не лишился своей цензуры. Спохватился он только тогда, когда по самому родному и любимому попытался пробежать легкий ветерок. Издав тихий писк и вновь замотавшись в полотенце, китаец решил рискнуть и осторожно примостил свой костлявый зад на краешек кровати. Подумав, он все же немного поменял дислокацию, чтобы ему лучше было видно лежащего Кю.
Влажные волосы, кудрями обрамлявшие шею, приятный профиль, полные губы... Как ни крути, а Куйсянь был более чем просто красив. Говорить об этом донсену, бариста конечно не стал, однако улыбнулся, заваливаясь пузом на кровать и осторожно проводя кончиками пальцев по щеке любовника, ощущая подушечками гладкость кожи.